Славный юбилей славного человека
Славный юбилей славного человека
90-летие Т.Н. Стариковой был 4 августа. Праздник прошел в кругу большой семьи Татьяны Николаевны.
А 7 августа Совет Ветеранов чествовал юбиляра в здании администрации МО «Токсовское городское поселение» в кабинете главы поселения С.В. Мыслина.
Был организован замечательный праздник.
Время отпускное. От лица администрации Татьяну Николаевну поздравила Татьяна Яковлевна Макарова – и.о. главы администрации, заместитель главы администрации по экономике, а от совета депутатов нашего муниципального образования Виталий Иванович Лях.
Ей были преподнесены памятные подарки, сказаны теплые слова.
Также юбиляра поздравили директор Токсовского центра образования Н.Г. Никандрова.
От лица депутатов Законодательного Собрания Ленинградской области С.И. Алиева и Т.В. Павловой. Татьяну Николаевну поздравили и преподнесли подарки их помощники.
Долгих лет жизни Вам, Татьяна Николаевна. Оставайтесь такой же мудрой и с таким же крепким здоровьем.
Человек поколения победителей
90 – солидный возраст. Возраст понимания законов жизни. Но не всем удается в таком возрасте сохранить здоровье и ясный ум.
Татьяна Николаевна Старикова – наш юбиляр. Она не только сохранила здравость ума и интеллект, но и приобрела мудрость. Это женщина более полувека проработал врачом, значит – еще и милосердие, умение разделить боль, взять на себя часть ноши болящего человека.
Вот, что рассказала Татьяна Николаевна о своей жизни:
Я родилась в Ленинграде. И отец и мать были бухгалтерами. Очень был дружный класс: буквально пропадали в школе. Перед самой войной закончила школу. Выпускной вечер был в ночь с 21 на 22 июня в Доме ученых. Ночью вернулась домой. А на следующий день приходит подруга и говорит: «Да что вы спите, война началась»!
Получается, как в кинофильмах: только кончили школу – началась война.
Но мы еще не до конца понимали, что нас ждет. Я поступила в медицинский институт, на факультет педиатрии. Успела поработать: там был развернут госпиталь, куда раненых везли прямо с фронта. Конечно, первокурсники были на подхвате, фактически в качестве санитарок и нянечек: кого-то покормить или постелить какому-нибудь раненому.
Потом институт эвакуировали. Мне тоже предложили уехать. Но мама отсоветовала, мол, куда ты поедешь то ли в Ташкент, то ли еще куда?
После этого я устроилась работать дежурной на производство. Ходила в тулупе с винтовкой, правда незаряженной – без патронов. Конечно, я была худенькой, небольшого роста – в 17 лет ведь закончила школу, но работала, как все.
В наш дом попал снаряд. К счастью, из семьи никто не пострадал. Тода мы жили у тетки на улице Некрасова.
В это время моя мама работала в научно-исследовательском институте. Когда его стали эвакуировать, мать решила, что и мы уедем с институтом. Это был уже конец февраля – начало марта 1942 г. То есть первую блокадную зиму я прожила в Ленинграде.
Вот тут была потеря в семье: умер отец. Он в армии не служил – у него была тяжелая форма язвенной болезни. Как мы уехали у него произошло прободение язвы, и он скончался.
В общем, мы с матерью эвакуировались с ее институтом. Кто-то из сотрудников остался в Москве, мы поехали дальше – до Тамбова. В итоге оказались в небольшом городке – Рассказово – в нескольких километрах от Тамбова. Та располагался совхоз, специализирующийся на выращивании птицы. Туда я устроилась работать.
По дороге, кстати, моя мама заболела тифом, и я практически каждый день бегала к ней в больницу. К счастью мать выздоровела и поступила работать по специальности в туберкулезный санаторий.
Нас подселили в семью из четырех человек. Их дочка работала трактористом. Ну и я решила попробовать. Поработала на тракторе. Потом мама перешла работать бухгалтером в этот совхоз, а я пошла в механический цех. Сначала поработала токарем: работали с мальчишкой моложе меня. Он тоже был эвакуированный из Ленинграда. А станки-то механические. Так и получалось, что один крутит, другой работает.
Потом стала учетчицей в этом же механическом цехе.
Потом уехала в Москву и поступила в МИСИ. Позже туда же поступила моя подруга, и мы жили у ее родственников.
Но время шло, подруга получила вызов в Ленинград. Пришлось опять устраиваться на работу. Некоторое время проработала воспитателем в ФЗУ.
Мама к тому времени вернулась в Ленинград, ей дали небольшую комнату, и она прислала мне вызов. Так я тоже смогла вернуться. Поступила на стоматологический факультет. Вот его я уже закончила.
Группа у нас была сплоченная. Да и молодежь романтичная. Решили всей группой ехать в Киргизию Подали соответствующее заявление на распределение. Это уже был 1949 г.
Вначале запрос был на двадцать человек, но пока мы собирались, сдавали выпускные экзамены, Киргизия отозвала запрос.
Между прочим, все сокурсники, подавая заявления на распределение после института, прописали альтернативные варианты, а у меня – только Киргизия.
При окончательном распределении решили, что одного-то человека, да еще из Ленинграда, точно пристроят. В общем, я поехала в Киргизию.
Подъемных – 250 рублей. Едва хватило доехать. Словом, доехала до Фрунзе. Там приняли на самом высоком уровне, но предложили ехать в Тянь-Шань. Это – очень далеко – настоящий медвежий угол. Меня, кстати, по дороге из Ленинграда опекал пожилой военный. Он сказал: «Чтобы не предлагали, но на Тянь-Шань не соглашайся».
Но я, однако, согласилась. Так и оказалась в селе Ат-Баши – районном центре на Тянь-Шане.
Не жалею: природа красивейшая, люди замечательные. Даже кухню киргизскую полюбила, особенно кумыс. И правда – полезная вещь.
Там я проработала десять лет. Как приехала – послали на выпасы, то есть, фактически в степь. Жила в юрте.
Начинала я, как стоматолог, но пришлось работать и терапевтом, и дерматологом, и инфекционистом, и анестезиологом, и роды принимать – вплоть до начальника райздрава – почти все врачебные специальности освоила.
Я, конечно, была молодая, но ленинградское образование ценилось. В больнице, где я начинала, было одиннадцать врачей, но все они закончили мединститут во Фрунзе.
Через год по распределению туда же приехал молодой человек, который стал моим мужем.
Опять же, жили очень дружно: весь коллектив, как одна семья. Иногда не платили зарплату до шести месяцев, да и еда не всегда была, так мы – врачи – тащили всю наличную провизию из дома и в поликлинике вместе обедали.
Кстати, и отношение с руководством министерства здравоохранения республики относилось к нам по-дружески: без высокомерия, как к коллегам.
За эти десять лет родились сын и дочь. Тогда межнациональные отношения были иные, все действительно чувствовали себя одним народом, но меня тянуло домой, в Ленинград.
Фрунзенское начальство отпускать не хотело. Помог начальник Облздавотдела. Очень тепло попрощались со всеми, и я с семьей вернулась в Ленинград.
Тут возникли трудности. У мамы была комната – шестнадцать метров. Уехала я одна, а приехало четверо. Нас отказались прописывать. Мужу предложили работу главного врача инфекционной больницы недалеко от Светогорска. Словом, опять, как в Киргизии – пограничная зона.
И там отработали семь лет. К этому времени и дети подросли. Нужно было думать об их дальнейшей учебе. Мама подыскала нам здесь в Токсово дом. Фактически в складчину – наши накопленные деньги, мамины и родителей мужа – его купили. И так уже сорок седьмой год я живу в Токсово.
Работала тридцать восемь лет в одном месте – в Железнодорожной больнице. В основном стоматологом, а в конце – последние двадцать лет после шестидесяти – в отделе медстатистики.
Мух умер двадцать лет назад – опухоль в легких. Дети выросли, получили образование. Сын, кстати, тоже врач, работает в скорой помощи. Родились, конечно, внуки и даже правнуки. Уже и счет потеряла.
Что интересно: я – коренная лениградка, жила в центре, но сейчас настолько полюбила Токсово, что и в Питер езжу только с сыном, на его машине. Слишком уж там много суеты. А Токсово я любила с детства: родители снимали жилье и мы с бабушкой здесь летом отдыхали.
И еще вот, что важно: жизнь была тяжела, карточки, очереди, но мы были молоды. А сейчас тоже неплохо, прежде всего, в материальном плане. Словом, я жизнью довольна.
.
